Геннадій Дегтярьов (збірка творів)

Мир — сгусток чувств, клубок полутонов, но разумом его мы постигаем. Подводит часто знание основ нас в миг, когда о чём-то рассуждаем. Так, песня соловья ласкает слух, но песня та, меж тем, о мошек туче и вкусе несравненном жирных мух, о ползаньи червей в навозной куче. Так, лист зелёный радует весной, цвет жизни в нём — лучистый и прекрасный, но лист зелёный потому такой, что свет впитать он может только красный. …Мир — сгусток красок, смесь полутеней, но чёрно-белый мир нам всё ж милей… (январь 2013 г.)

Запретный плод держу в своей руке, подаренный мне женщиной моею, а Некто наблюдает вдалеке и ждёт, сожру иль всё же не посмею… Но что в себе таят греха плоды? Неведомые таинства познанья? Они всегда источники беды, в них скрыты наши тайные желанья. Исполнит плод запретный их иль нет и чем платить придётся за желанье? …Тот, Некто, наблюдает сквозь лорнет. Уже готово даже наказанье. Он ждёт, когда я душу погублю… Но я не съел — я фрукты не люблю… (январь 2013 г.)

Бывает так, что тяга к смене мест вдруг будит странствий жгучее желанье. Нам кажется, что тяжек быта крест и тяжко серой скуки наказанье. Но жертвы мы придуманных цепей, и нет желанья в нас с цепи сорваться. Мы больше не кочевники степей, в нас нет уже потребности скитаться. …Всё ж снятся нам ночами корабли и бури, о которых так мечтали, иные страны на краю земли, те самые, в которых не бывали… Ту тягу странствий искренне любя, лишь мучаем мечтаньями себя… (январь 2013 г.)

…Как сделать выбор, кто подскажет мне, меж светом чистым и унылой тьмою? В чём радость — в летнем солнечном огне иль в снеге, мне подаренном зимою? Пусть чем-то и притягивает тьма, всё ж враг она Божественного света, она для душ истерзанных — тюрьма, душа лишь светом может быть согрета. Но чистый свет немногим мне милей. Всегда он чистотою недоволен! Он выжжет всё, он тьмы намного злей и манией божественности болен! Каков тот мир, где гаммы красок нет, лишь чистый, без изъяна, белый цвет? (январь 2013 г.)

Смотрю я вслед ушедшим в небеса — тем странным, не умевшим лицемерить… Я в них, рискнувших верить в чудеса, наверное, и сам бы смог поверить, но нет их здесь. Они уже ушли, презрев в сердцах барьеры и границы, и многое с собою унесли в те дали, где владычествуют птицы. Летают с ними в сизых облаках… Они уже над синими горами, затеряны в неведомых мирах, уходят вслед за зимними ветрами и думают лишь только об одном — о землях, тех, что дремлют под крылом… (январь 2013 г.)

Надумала спросить Берёзу Ель: — Что проку в мире от тебя, Берёзы? Страшна тебе суровая метель, весною тратишь воду ты на слёзы, листочки на ветвях своих растишь, зачем сей труд, сама не понимаешь, а осенью раздетая стоишь и зимней стужи в страхе ожидаешь… В тот миг, когда тебе придёт конец, ты рухнешь молча в топкую трясину и сбросишь белоснежный свой венец… Ты даже не годна на древесину! Ты счастлива пока жива весна. А я? — Всегда свежа и зелена… (январь 2013 г.)

О, сколько нами сыграно ролей, бессмысленных, убогих и банальных!.. Играли величавых королей и нищих побирушек привокзальных, Ромео и Джульеттой были мы, Тартюфом, Греем и Наполеоном, преступником, сбежавшим из тюрьмы, святошею, блудницею, масоном и даже просто милым дурачком, жующим пиццу в парке многолюдном, не думающем вовсе ни о чём заумном, скучном или слишком трудном… Как часто спешным росчерком пера мы с тьмою заключали соглашенье и думали, что это лишь игра, что это лишь фантазий воплощенье… …В игру таких придуманных теней однажды для забавы погрузившись, мы таяли в безумном беге дней, с реальностью обыденной простившись… А после, потеряв уже себя, играли мы, саму игру любя… (январь 2013 г.)

Где разума чертог? В чём виден ум? И как достичь премудрости вершины? Спасенье в чём от слишком сложных дум? В чём глупость? Каковы её причины? Правдиво ль то, что видим зреньем мы? Не ложь ли то, что видим мы сердцами? Коль мы не отличаем свет от тьмы, не лучше ль быть бездумными слепцами? Раз крыльев нет и мочи нет взлететь, опутаны мы тяжестью земною — не лучше ль неба вовсе не хотеть и жить, прельщаясь скучной тишиною? И есть ли смысл знать длину пути, коль можем лишь бессмысленно ползти?.. (январь 2013 г.)

Не хочется мне думать ни о чём… Я вновь брожу пустынными дворами… Катящийся в забвенье жизни ком не радует банальными дарами… Повсюду мгла, рассеян тусклый свет… Потерян я и словно обезглавлен. Нет веры рядом и надежды нет, но знаю всё ж — любовью не оставлен… …Лишь груз потерь в котомке за плечом. Стремленья нет подсчитывать утраты. В ушедшее магическим ключом проход открыть не выйдет. В час расплаты в руке моей судьбы несчастной нить, её не в состояньи разрубить… (январь 2013 г.)

Много позволяют мне, блаженному, но при этом мало подают, слишком часто грязному, смиренному не дают в хлеву своём приют. Я не связан скучной несвободою, не со мной богатство, дом, семья. Если был задуман я природою, значит, ей зачем-то нужен я? Выбрал сам судьбину эту сложную, не желая жить в земном раю. Этой ночью, мёрзлою, тревожною, сам себе вопросы задаю… Всё ли в этом мире относительно? Кто рисует линии судьбы? Что на свете ценное действительно? Все ль несчастны жалкие рабы? Сколько зла в надеждах и желаниях? Что на свете стоит не любить? Много ль смысла в призрачных мечтаниях, если их нет силы воплотить? В чём полезность призрачного знания? Ценность в чём несбывшегося сна? И зачем душе даны терзания? И вообще, зачем она дана? Сколь реальны веры откровения? Где нас ждут свирепые шторма? Что вреднее — вера иль сомнения? Счастье нам иль горе от ума? Что кричат, чем громче, тем и лживее? Чьи слова воистину новы? Что в миру безумия правдивее? Что во мне боитесь видеть вы? И зачем в п...

Решётка… В небо я смотрю. Я заперт, этим опечален. Средь ночи с вами говорю… Скажите, в чём я ненормален? Быть может, правы в чём-то вы — с недугом этим сам не справлюсь… А может жертва я молвы? Скажите, чем я вам не нравлюсь? Вас злит, что многое могу, пугает то, что гениален, вас бесит то, что я не лгу… Скажите, в чём я ненормален? Возможно я в своих словах запретной истины касался, внося смятение в умах… Скажите, в чём я ошибался? Живёте не любя людей! Вам чужд любой, кто аномален. Вы — лживых узники идей! Скажите, кто из вас нормален? Я пел… А вы? Молчали вы, ведь цепи ваши нерушимы. Скучны вы тем, что не новы. Скажите, вы непогрешимы? (декабрь 2012 г.)

Ночи странные мотивы ныне так приятны мне — их поют ветвями ивы в лёгком, тихом, летнем сне… Мне язык ветвей понятен. Слышу в час, когда не сплю, звук, который мне приятен, песен. Слушать я люблю о воде, прошедшей мимо руслом маленькой реки, в ночь катясь неодолимо, в плен задумчивой тоски, о далёких, дивных странах, где моя свежела кровь, о забытых, старых ранах — их оставила любовь, о часах и о мгновеньях — мной они не сочтены, о неясных откровеньях — кем-то мне они даны, о заснеженных равнинах, полных стылой тишиной, о плывущих мимо льдинах бурной раннею весной, о словах из старых песен — я давно их позабыл, те, чей мир так мал и тесен, но его я так любил… …В звуке том смогу забыться, буду тих и молчалив. Я усну… Мне будет сниться шелест тихий спящих ив… (декабрь 2012 г.)

Суровый край, зимы чертог… Здесь нет огней, здесь нет дорог, не радует весны капель, лишь бури вой, метель, метель… Сюда давно отрезан путь, у жизни здесь иная суть — видений смутных злая тень, и день как ночь, а ночь как день… Дома пусты, в них нет гостей, приезжих нет, нет новостей и нет следов, снега чисты, живых здесь нет — кресты, кресты… Искавших свет в заре чужой не видно здесь — ушли домой… Богатых нет, нет и бродяг, ворья, торговцев и сутяг, и нет гуляющей толпы, исчезли крысы и клопы, и даже карканья ворон не слышно здесь. Покой и сон… Безмолвен день, вокруг — печаль, а неба свод — глухая сталь и время тлеет не спеша, черствеет здесь, в глуши, душа… В краю снегов, тревожных снов — дыханье мёртвое веков, тоска и зыбь… Зима, зима… Её незыблема тюрьма… …От всех отрезанный миров, стоит меж вихрями ветров, убитый давнею чумой, мой Город Мёртвый, скрытый тьмой… (декабрь 2012 г.)

…В краю далёком, под луной, судьбе своей покорный, во мгле, холодною зимой, несётся всадник чёрный… В нём память сгинувших эпох, он сыт молитвы хлебом, и он один из четырёх, ниспосланных нам небом… Уже надломлена печать и близко очищенье, ему начертано начать последнее сраженье… Войною всадник одержим. В час утренний, морозный День Гнева будет начат им, он — ангел Смерти грозный… Свернуть нельзя его с пути, сломить нельзя метелью, обязан путь он свой пройти, ведомый страшной целью… Спешит, стремительно летя в метели круговерти… Он — неба хмурое дитя. Испив из чаши Cмерти и наспех жажду утолив, коня вновь полем гонит… Суров, бесстрастен, молчалив, он мир к закату клонит… Сын боли, горя и беды, он души смертных косит и жатвы страшные плоды голодной Смерти носит… Бездушен, зол и посему сочувствия не знает, помочь не хочет никому, кто ранен и стенает… …Закончив свой армагеддон и выиграв сраженье, он сгинет, словно страшный сон, в другое измеренье… (декабрь 2012 г.)

…Бреду один я на чужбине, вдоль шумных, ярких автострад. Моё везенье, где ты ныне? Где ты, весною полный взгляд, и ветер, дикий, своенравный, моей загубленной души, казалось, силой богу равный, затихший медленно в глуши? Где вы, души моей порывы, и блеск отточенный ума? Ленивы нынче и сонливы, ваш мир — бесцветная тюрьма… …Мечтает осень безмятежно, горит негреющим огнём и шепчет мне о чём-то нежно, но я скучаю день за днём… (декабрь 2012 г.)

Их двое рядом… Кто они? Незримо, в масках привидений, они листают жизни дни… Один — души прекрасный гений, мне дарит дерзкие мечты, его раздумия — награда. Другой — колодец пустоты, он — призрак внутреннего ада. Один — мой свет, другой — слепой, обличье страха и потери, один — весёлый Моцарт мой, другой — завистливый Сальери… …Тогда лишь я совсем один, когда, сцепившись в жарком споре, решают, кто мой господин, в своём незримом разговоре и делят, делят эту власть… А я? Спокоен, беспристрастен. Мне чужд их спор, их пыл и страсть, отныне я им неподвластен… (декабрь 2012 г.)

О, мой стихов ненужный гений, казалось, к ночи ты затих и мне не шлёшь своих творений, и душу твой не мучит стих… Любимец преданных поклонниц, сжигающий меня в огне, ты — старый друг моих бессонниц. Скажи, зачем ты нужен мне? Ведь нет в тебе любви и света, ты создан маять и терзать, ты — плеть, ты — розга для поэта, ты можешь лишь одно — стегать, засунуть в душу вдруг ненастье и света разума лишить, даря взамен душе несчастье, отняв желанье жизнь любить… Ты — тяжкий вихрь моих сомнений, позорный груз грехов моих… О, мой стихов ненужный гений, зачем ты к ночи не затих?.. (декабрь 2012 г.)

…Дни настали скучные, тяжёлые, вяжут мир дыханьем ледяным. Летние желания весёлые будут сдуты вскоре ветром злым… Ныне здесь, со мной пора немилая тихо о печальном говорит, и её мелодий грусть унылая мне ночами душу теребит… Мною будет много ей рассказано, как судьба мне выпала не та, как рвалось всё то, что было связано, как исчезла в сумерках мечта, как в плену мечтательной наивности снились чьи-то милые черты, как тонул я в будней заунывности, в омут падал скучной пустоты, как трудны для разума сомнения, как глупы пророчества из сна, как душе солгали откровения, как исчезли лето и весна… (декабрь 2012 г.)

…Я устал, и кажется мне ложною мыслей этих глупых суета. Если жизнь вдруг станет слишком сложною, мне милее станет простота… Было всё — и детские мечтания, и судьба — чужая, не моя, груз сомнений, скучные терзания по дороге в дальние края, нечто злое, очень неприятное, то, что гложет изредка во сне, и безмерно грустное, сонатное где-то в самой сердца глубине, взлёта миг, ко дну так быстро тянущий, по ушедшим горькая слеза, чувств моих цветок, с рассветом вянущий, и ночные женские глаза… …Может, в прошлом стоило б покаяться, стать спокойней следовало б мне, этой глупой сложностью не маяться и привыкнуть к мира новизне… (декабрь 2012 г.)

…Встала, молча огляделась и, прощаясь навсегда, даже толком не оделась, вдруг исчезла без следа… Но могла бы и остаться, иль уйти, но не спеша, и со мной навек связаться вдруг смогла б её душа, под другими именами, каждый раз слегка иной, вдруг являться вечерами, в дом пустой стучаться мой то как лёгкое влеченье, ночью греющее кровь, как безумное волненье, ревность глупая, любовь, то как горькая разлука, как нежданная печаль в час, когда приходит скука и себя немного жаль, то как свет и вдохновенье иль как в сердце пустота, как весны цветущей пенье, как далёкая мечта… Я понять её пытаюсь, не могу её понять, я держать её стараюсь, не выходит удержать… С нею быть немного больно, всё равно её прощу, даже если злит невольно, всё равно её впущу… …Встала молча предо мною и, прощаясь навсегда, вдруг исчезла вслед за тьмою, вдруг исчезла в никуда… Ждать её, быть может, к лету — ночью тихой, при луне, вдаль бредя по белу свету, вновь зайдёт она ко мне… (декабрь 2012 г.)

Маятником сердца время отмеряю… В миг, когда, похоже, всё уже пропало, я длины мгновений в точности не знаю. Семь секунд до смерти — много или мало? Всё, что было раньше, сделалось понятным, долгие мгновенья все узлы развяжут, прошлое не будет более невнятным, семь секунд до смерти многое расскажут… Двигатели смолкли, крылья догорают… Больше не летать мне здесь, под небесами. Годы чередою в памяти мелькают, семь секунд до смерти кажутся часами… Вспыхну в чистом небе маленькой свечою, выжить не сумел я в боя круговерти. Свой покой найду я где-то за рекою… Много или мало — семь секунд до смерти? (декабрь 2012 г.)

…Еду санною дорогой в мёрзлом сумраке зимы… Ночь пуста, полна тревогой, вдруг явившейся из тьмы. Всё теперь совсем иное, я иная, мир иной. Сложным сделалось простое, мир теперь чужой, не мой. Как могла, так и пыталась быть такой же, как и ты. Я надеялась, старалась и лелеяла мечты. Стало вскоре невозможным не поверить, не принять — был мой выбор глупым, ложным, мне его не поменять. Я о разуме забыла и советам не вняла, страсть свою сама дарила и сама же отняла! Нынче я как будто в коме, нет веселья, нет мечты… Ждать в своём устала доме я прихода темноты, скуки тихого покоя, света слабого свечи и волков голодных воя, часто слышного в ночи, рёва где-то над лесами зимних бешеных ветров, тьму видений пред глазами, мрак своих кошмарных снов… …Всё ушло, во тьме пропало, сути новой не найти. Видно, часто не хватало мне терпения в пути. Вдоль дороги окаянной лишь погосты да столбы… По дороге еду санной, в даль, по линии судьбы… (декабрь 2012 г.)

…В садах изобилье, и в бархатном море по-летнему волны с ветрами играют. Но осень пришла и появятся вскоре заботы иные. Уже ожидают дискуссии, споры, проблемы, решенья, успехи, прорывы, борьба, неудачи, мирской суеты бесконечной ветвленья, грядущие планы, мечтанья, задачи… …И вот уже листья в саду пожелтели, осенние ветры листву обрывают, последние птицы на юг улетели, а души о чём-то печальном мечтают. В саду опустевшем гуляем мы сами, бредём под зонтами в дожде бесконечном и грустными пишем о чём-то стихами, о чём-то далёком, неясном и вечном… …В степи засыпающей ветер стенает… Пройдёт дилижанс по раскисшей дороге и первые в этом году повстречает объятья метели… Зима на пороге… (ноябрь 2012 г.)

…Лишь только утихла последняя вьюга, лучи сквозь свинцовые тучи пробились. Весна, словно птица, летящая с юга, спешит к нам. Вот, почки уже распустились. Подснежник качнул ветру в такт головою, а в небе — вернувшихся птиц вереницы, летящие клинышком вслед за весною. Распахано поле, ждёт зёрна пшеницы… …Тепло. Не вернутся пурга и морозы, проснулись густые весенние травы, вновь тянутся к солнцу ветвями берёзы, надели одежду из листьев дубравы. Весна, словно снегом, поляны укрыла цветами, в нектар их, смеясь, окунулась, дождём благодатным опушки умыла, их тёплым дыханием жизни коснулась… …Апрель пролетел, о любви напевая… Свирели напев прозвучал рядом где-то, наполнив собою романтику мая, позвав за собою в грядущее лето… (ноябрь 2012 г.)

…Я вновь на распутье, меж двух направлений, двояки превратной судьбы пируэты… В чём суть непонятных моих раздвоений? Какие нужны мне сегодня ответы? В плену у вопросов двузначных, извечных: Что ближе мне — тьма иль сияние света? В чём смысл расслоений моих бесконечных? Дилемма хоть как-то решаема эта? И стоит ли быть хоть немного свободней, но в прятки при этом со смертью играя? Быть может, комфортнее жить в преисподней, чем в сложных условностях Божьего рая? Не лучше ль казаться простецким невеждой и тенью быть собственной, скучной и серой, оставить любовь, распроститься с надеждой и разум не мучить бесцельною верой? …Всегда я меж двух разнородных течений, и сущностям разным во мне не ужиться. Я вновь раздираем когтями сомнений, пытаюсь собраться… и вновь раздвоиться… (октябрь 2012 г.)

…За стеклом лишь туч сырые клочья… Ты стоишь у зимнего окна… Жизнь твоя — сплошные многоточья, и она тебе, увы, скучна… Мглою смазан дальний край дороги — призрачной надежды для души… Чашу серой скуки-безнадёги пьёшь одна ты в сумрачной глуши… Стало бесконечным лихолетье, жизнь, как эта улица, пуста… Миром правит мрачное двухцветье да снежинок белых суета… Смысл неясен девичьих гаданий, бродит грусть отравою в крови… Тяжек сердцу груз воспоминаний о былой утраченной любви… (август 2012 г.)